О чем нужно знать, если собираешься стать сотрудником МЧС? Узнать об этой профессии нам поможет Евгений Александрович Гученко — человек, который спасает людей вот уже 15 лет.
— Почему вы решили связать жизнь именно с этой профессией и что привлекло в ней?
— В какой-то степени привлекла романтика. Особенно, когда в 18–20 лет ты представляешь работу так: суровые дяденьки, перепачканные лица, красивые фигуры, большие красные машины с белыми полосками — почти Мустанги. Привлек адреналин — щекотание нервов, такое приятное покалывание в области лопаток. И дух единства — мужчины, которые идут в опасность и не отступают, несмотря ни на что. Есть три вещи, на которые человек может смотреть бесконечно: как горит огонь, как течет вода и как работает другой человек. Где это все можно увидеть одновременно? На пожаре. Наверное, поэтому я такой выбор и сделал — стать «огнеборцем».
— Что вам нравится в вашей работе?
— Главное — это график. Сутки через трое. А сутки бывают разные: бывают «отработал-отработал», а бывают «отработал-отдежурил», когда всё проходит легко. И много людей, которые работают в стандартную «пятидневку» дожимают до среды и думают: «Поскорее бы пятница». А тут — отслужил, и отдыхай посреди недели три дня. Когда все встают на работу, щелкают чайниками и кофеварками, с заспанными глазами, сонными лицами, а ты так: «Сколько там время? Восемь? Ну ладно, пойду еще посплю».
— Наверное, по долгу службы вам многое пришлось повидать. Что особенно удивило или запомнилось?
— На Площади Мужества мы искали ночью слона. Пришла заявка, что он якобы сбежал из какого-то грузовика. Машина остановилась и животное просто вышло. Все службы, соответственно, были подняты на уши: полиция, куча пожарных частей, которые ездили по дворам и искали его. А потом оказалось, что человек, который сделал вызов, был просто немного неадекватен. Он звонил, перезванивал, настойчиво сообщал про слона на улицах города. А люди, которые наши действия наблюдали, как будто бы что-то и видели, давали наводки, где его можно найти. Хочешь-не хочешь, а реагировать всё равно надо, раз вызов пришёл.
— У вас очень ответственная профессия. Что в ней можете назвать самым трудным?
— Непросто правильно реагировать на вызовы. Нужно иметь четкое понимание, где работа, а где все остальное. Мы же все люди. И если ты приехал на вызов и начинаешь страдать-переживать, то ничего хорошего из этого не получится. Необходимо независимо от всего, что происходит, выполнять задачи, которые на тебя возложили. Приехал спасать — спасай, а сочувствовать и все остальное — это уже потом. Зачастую это бывает очень и очень сложно. Вот, например, такая ситуация — ребенок утонул в карьере. Купался, родители недосмотрели и сейчас бьются в истерике на берегу. А ты нырнул, нашел, и вот тебе нужно как-то выйти с телом к ним, отдать им их ребенка. Когда едешь, уже понимаешь, что ничем не сможешь помочь, а эмоции все равно очень сильные. Равнодушным быть невозможно, все равно остается осадок. Работа, конечно, интересная, необычная. Но за неё, как правило, никогда не благодарят. Ведь любой человек, попавший в беду, старается поскорее забыть произошедшее. Сложно осознавать и принимать свою беспомощность, мысленно переживать все во второй раз. По хорошему поводу ведь нас не зовут.
— Как справляетесь со стрессами?
— Во-первых, с годами мы просто становимся немного жестче, как и другие работники социальных, экстренных служб. Понятно, что мы все находимся в стрессе и случаются разные ситуации. Но с другой стороны, есть ведь те трое суток, верно? Есть и другая жизнь, и она гораздо приятнее. Есть, на что отвлечься.
— Какой вызов запомнился вам больше всего?
— Нет таких. Даже самые первые свои вызовы не вспомню сейчас, за 15 лет службы бывало многое и воспоминаний о каждом конкретном случае не остается. Смотреть на людское горе — удовольствие не большое. Поймите меня правильно, если все это забирать в голову и носить с собой… Можно уехать в Скворцова-Степанова (Городская психиатрическая больница № 3 имени И.И. Скворцова-Степанова, прим. ред.). Конечно, очень крупные пожары запоминаются. Например, пожар в Мурино — рванула труба. Идешь, поле, ночь, и все вокруг просто выжжено, только пепелище осталось — как в фильмах показывают.
— Ваша работа как-то влияет на повседневную жизнь, на отношения с людьми?
— Свой след оставляет. Где-то становишься немного жестче, а где-то, наоборот, мягче. Начинаешь смотреть другими глазами на происходящее вокруг. Например, видишь детей, которые качаются на тарзанке или лазают по крышам гаражей. И вроде сам всё это когда-то делал, а сейчас видишь это уже по-другому, мысли нехорошие в голове появляются, потому что есть печальный профессиональный опыт. И пожары, и различные аварии, и падающие лифты. Заранее думаешь, что делать, и за себя и вон за того парня, если он вдруг не оторвется от телефона на дороге. Это как стоматолог, который при знакомстве с человеком смотрит в первую очередь на зубы, парикмахер, который смотрит на волосы. Если ты работаешь в экстренных службах, то внимание всегда будет нацелено на одно, хочешь ты этого или нет. Бесследно ничего не проходит. Многие люди, которые проработали в такой сфере 20 лет, не менялись на протяжении этого времени, а при выходе на пенсию очень быстро состарились, как будто в один день. Потому что все — сменился график, ты больше не принимаешь участия в экстремальной жизни. Адреналиновые маньяки, одним словом.
— А вы можете назвать себя таким человеком?
— Конечно. Ведь нормальная естественная реакция любого живого организма — бежать от огня. А тут люди в огонь сами идут, без принуждения. И тут стоит задуматься: «А что у этого человека в голове? Он вообще нормальный или нет?».
— С чем должен быть готов столкнуться новичок, который только пришел в МЧС?
— Тут как завещал Ленин: «Учиться, учиться и еще раз учиться». Человек может работать год, десять, двадцать лет, и все равно каждая ситуация- новая. Нужно искать к ней свой подход. Все методы вроде понятны, описаны, рассказаны, но технологии идут вперед очень быстро, и ситуации тоже усложняются, отсюда и необходимость в постоянном росте.
Прежде всего, работа в МЧС — тоже работа, как у стоматолога и парикмахера. А когда к нам приходит молодой специалист, то у него сперва такая эйфория от процесса, а потом он понимает, что вроде и все знает, а вроде и не знает ничего. Поэтому человек должен для себя решить, хочет ли он действительно этим заниматься и надо ли ему это вообще. И если все-таки решил, что хочет, то нужно быть готовым к тому, что не всегда наша работа — это красиво, здорово и героично. Тут профессия такая, есть риски. Кто-то их принимает, а кто-то нет. Поэтому главное — это искреннее желание. Нельзя делать что-то наполовину, либо ты занимаешься этим полностью, либо не занимаешься вообще.
— Какими качествами обязательно должен обладать человек, чтобы состояться в этом деле? А для кого профессия точно не подойдет?
— Тут все с разными характерами и темпераментами. Но так или иначе, люди, которые пришли в эту профессию и остались в ней — любители адреналина. И тут ничего не зависит от каких-то качеств. Некоторые раскрываются только с годами. Вот есть человек, о котором думали, что он водитель. А он, оказывается, прекрасный водолаз. Те, кто работают в пожарной охране, умеют практически всё.
— С чего нужно начинать человеку, который хочет работать в МЧС? Чему нужно научиться и где это сделать?
— Прежде всего, у него должно быть желание состояться в профессии.
Существует множество учебных заведений: пожарно-спасательный колледж «Санкт-Петербургский центр подготовки спасателей», «Санкт-Петербургский университет ГПС МЧС России» и так далее. Туда может прийти желающий с полным средним образованием, крепким здоровьем, запасом знаний для дальнейшего обучения и с определенными навыками. Без хорошей физической подготовки там делать нечего. Главные вещи — это ум, желание и здоровье. И все — готов кандидат, который хочет быть полезным своему государству.
— У вас никогда не возникало мысли оставить работу и уйти в другую сферу?
— Никогда. Понятно, что не всегда наша работа подарок. И морально сложно, и физически. Но это есть в любой профессии. Пришел работать — работай.
